Когда в сентябре 1792 года был свергнут король Франции Людовик XVI и провозглашена Французская республика, казалось, что династии Бурбонов пришел конец. После того, как в следующем году Людовика и его жену Марию Антуанетту казнили, а их 10-летнего наследника (которого роялисты назвали Людовиком XVII) замучили до смерти в тюрьме, мало кто ожидал возвращения к власти семьи, правящей Францией с 1589 года.
Когда непобедимый Наполеон Бонапарт покончил с Республикой и короновал себя императором в 1804 году, мало кто мог предположить, что через 10 лет тучный, больной подагрой инвалид, живший в нищенском изгнании, вернет Бурбонов на трон.
Луи Станислас Ксавье, граф Прованса, был младшим братом Людовика XVI и вторым в линии престолонаследия, когда в июле 1789 года началась Французская революция. Он не отличался импозантностью: был расточителем и вечно в долгах, чрезвычайно толстым, неспособным родить наследника с женой, которую презирал, и политически нечистым на руку. В 1791 году он бежал из Франции и начал жизнь в изгнании, которая продлится 23 года, переезжая из Нидерландов в Италию, Германию, Польшу, Россию и, наконец, в Англию, иногда останавливаясь в чужих домах, иногда живя в маленькой квартире над магазином. После смерти племянника в 1795 году он назвал себя Людовиком XVIII и стал центром планов и заговоров, направленных на возрождение претензий дома Бурбонов на Францию.
Надежды Людовика были иллюзорными, пока правил Наполеон, но когда Бонапарт не выдержал в катастрофической попытке завоевать Россию в 1812 году и столкнулся с грозной коалицией европейских врагов, которые оттеснили его армии обратно в Париж, дело Бурбонов снова зажглось. Из своего английского изгнания Людовик выпустил прокламации, в которых обещал либеральную конституцию для своей страны и отсутствие мести врагам его семьи. В апреле 1814 года войска союзников вошли во французскую столицу, Наполеон отрекся от престола, а Людовик XVIII был провозглашен королем Франции.
Страна, которой теперь правил Людовик, очень изменилась со времени его бегства. Старые провинции с их бесчисленными уникальными привилегиями и обычаями были заменены унифицированными департаментами, католическая церковь беднела и ослабевала, феодальная система была отменена, а крестьяне освобождены от старых обязательств, и жители привыкли думать о себе как о гражданах с правами. Восстановить старую абсолютистскую монархию, к которой привыкли предки Людовика, было невозможно.
Вместо этого Людовик получил конституцию, которая сохраняла правовую систему Кодекса Наполеона, где король правил через двухпалатный законодательный орган — верхнюю палату аристократов и нижнюю палату, избранную голосами состоятельных мужчин (около 1% населения). Король в большинстве своих шагов оставил неприкосновенной государственную службу и освободил политических заключенных.
Это был компромисс, который, казалось, никого не устраивал. Давние монархисты возмущались невозможностью отомстить революционерам, которые изгнали их и захватили их земли, духовенство сетовало на потерю церковных земель и зданий, владельцы имущества, захваченного во время революции, боялись, что их заставят вернуть его, либералы возмущались заменой национального трехцветного флага на белый флаг Бурбонов, а армия протестовала против массовых сокращений ее бюджета и личного состава после многих лет войны. Холодный энтузиазм по поводу возвращения Людовика уменьшился, когда страна погрузилась в экономический кризис.
Первая Реставрация Бурбонов завершилась бегством Наполеона из заточения на средиземноморском острове Эльба в марте 1815 года. Войска, посланные для его ареста, быстро перешли на сторону императора, когда тот двинулся на Париж. О том, как приняли Наполеона, можно судить по этой комической серии газетных объявлений, появлявшихся по мере его продвижения:
Незадолго до прибытия Наполеона Людовик XVIII бежал в Англию. Первая Реставрация Бурбонов закончилась.
Джерри Боулер — канадский историк и старший научный сотрудник Центра государственной политики Frontier.
Мнения, высказанные в этой статье, являются мнениями автора и не обязательно отражают взгляды The Epoch Times.