Какой увидел Украину беженец
Наш собеседник — человек интеллигентный и, соответственно, имеет чувство собственного достоинства. В Украину он приехал из Афганистана, где у него возникли проблемы из-за того, что он работал переводчиком для американских солдат. Здесь он планировал получить статус беженца, устроиться на работу и жить с семьёй (жена и маленькая дочь). Какой Ахмед [имя изменено из соображений безопасности] увидел Украину?
Несколько месяцев назад меня остановил милиционер и сказал: «Вы не должны работать». Они посмотрели мои документы и стали требовать денег, «штраф». Переписали моё имя. Я сказал: «А что я должен делать в этой стране, если милиция говорит, что работать я не могу?» [Ахмед приехал 3 года назад, и все это время пытается получить статус беженца].
— А почему вам не дали статуса беженца?
А.: Я знаю, что если вы заплатите деньги — взятку, то вам почти за 4 или 3 месяца сделают проездной документ беженца. Но у меня нет денег. Кроме того, если бы у меня и были деньги, я бы никогда не заплатил ни гривны.
Я думаю, что для украинской власти работа с беженцами не важна. Главное для них — это деньги.
Если он турист, если он убийца, если он белый или чёрный — для них это не важно, для них важны только деньги. Когда они получат деньги, они и не спросят, из-за каких проблем человек приехал в эту страну. Они знают о моём случае, но их это не беспокоит.
Если бы у меня были деньги, я бы получил статус беженца за 2–3 месяца.
Для украинского правительства если у вас есть какие-либо проблемы, то это ничего не значит. По моему опыту, если те, кто ищет убежища, хотели бы приехать и остаться здесь, они тратят своё время, они будут страдать всю свою жизнь. Лучше умереть в своей стране, или отправиться куда-то ещё.
— Как вы думаете, изменится ли к лучшему ситуация в Украине в сфере защиты прав беженцев в ближайшие годы?
А.: В Украине, по моему мнению, в ближайшие 20 или 30 лет не будет никаких изменений. Потому что я вижу людей, смотрю новости, я вижу ситуацию. Я знаю, что бедные здесь становятся ещё беднее, а богатые люди из высших органов власти становятся ещё богаче. Я думаю, что немного разбираюсь в политике, и думаю, что Украина никогда не будет в Европейском Союзе, и ситуация не изменится к лучшему.
Может измениться президент или премьер, но так будет продолжаться ещё долго. Я думаю, ничего не изменится в ближайшее время.
— Что вы можете сказать об украинцах?
А.: Молодое поколение, которое я вижу — все они страдают от безработицы, они много курят, употребляют алкоголь. Так что я смотрю на это и думаю о своём ребёнке: что он будет делать в будущем в этой стране?
Некоторые врачи и медсёстры плохо относятся к иностранцам. Я был в больницах в Афганистане, туда обращается много иностранцев. Мы относимся к ним очень хорошо, мы обеспечиваем их, по крайней мере, бесплатными лекарствами. Я знаю, у нас есть много искателей убежища — иранцев, других людей. У нас им никогда не говорили «Вон из нашей страны».
Ещё несколько месяцев назад, когда однажды вечером я вышел на улицу, два парня напали на меня и избили так, что до сих пор остались следы на спине.
Такова ситуация. Для моей семьи Украина — худшее место для того, чтобы остаться.
Единственные, кто действительно поддерживает, за что я им очень признателен, я молюсь за них — это Организация Объединённых Наций, Рокада [фонд] и офис HIAS — эти 3 организации очень активны. Они предоставляют финансовую помощь, помогают с едой, документами — с какими бы мы проблемами не сталкивались, мы звоним им.
— Какие нужны изменения для того, чтобы высококвалифицированные работники из других стран оставались в Украине?
А.: Если украинское правительство действительно хочет принять меня, сначала они должны защитить меня от любых угроз — это в первую очередь. Затем они должны дать мне жилье, где бы я мог жить со своей семьёй, а также обеспечить нас работой или оказать финансовую поддержку. А потом отправить на обучение.