Римма Зюбина: «После удачных спектаклей я просто летаю, а после плохих спектаклей я физически болею»
Римма Зюбина — актриса театра и кино рассказала о своих лучших ролях, о заветных мечтах, мудром ребёнке и перспективах развития кино в Украине.
Римма Зюбина.
Фото: Виталия Запорожченко
После спектакля «Пока мама не пришла» мы встретились с актрисой Риммой Зюбиной, которая поделилась своими мыслями о спектакле и о зрителе.
— Спектакль — это настолько живая материя, что она не может существовать только благодаря когорте талантливых актёров, прекрасному режиссеру, замечательной пьесе. Если на этот спектакль придёт зритель, который по каким-то обстоятельствам пришёл неподготовленный, не способный воспринимать, то и спектакль пойдет не так и не так будет сыгран.
Я говорю один и тот же текст, выполняю те же мизансцены, стараюсь с максимальной отдачей работать, но почему-то ты посылаешь в зал свою энергетику и получаешь тепло от зала, а иногда ты туда отправляешь всё своё нутро и ничего не получаешь. Сегодня вначале спектакля я почувствовала такую волну и понимаю, что это наш зритель, наш зал, это будет хороший спектакль («Пока мама не пришла»). И после таких спектаклей я просто летаю, а после плохих спектаклей я физически болею, я чувствую такую немощь. Театр — искусство элитарное, поэтому надо знать куда идёшь, ведь это не зоопарк и даже не кино, надо готовиться.
— Что побудило выбрать профессию актера?
— Еще в детстве, когда мы жили в Венгрии (потому что папа был военным), я посмотрела спектакль «Золушка», где играла моя сестричка. Я запомнила половину текста и всех учила, как играть, и мы играли в театр. Многие мечтают стать актёрами, но когда начинаются испытания, многие сдаются, потому что это действительно трудно. Я отдаю дань моим родителям, которые считали, что путь актёра тягостен и не всегда чист, но вопреки всему они не запрещали мне выбрать эту профессию.
— Театр не кино, и кадр переснять невозможно. Были интересные случаи, когда спектакль шёл не по сценарию?
— Постоянно такое случается. На спектакле «Мария Стюарт» («В моём завершении — начало моё...») в первом ряду сидели две девочки, которые разговаривали на протяжении всего спектакля, смеялись, обсуждали прически, костюмы каждого, общались по мобильному телефону. Их никто не мог успокоить: на них шикали люди, им предлагали выйти. Вот здесь у нас пошло выпадение текста, а это Шиллер — рифмованный текст. Это был спектакль-соревнование на то, кто победит: мы или они. Я такого не видела никогда в жизни.
— Ваша любимая и самая сложная роль?
— Таня в «Четвертой сестре», а сложная Мария Стюарт. Но вообще к своим ролям отношусь, как многодетные мамы к своим детям, которые всех любят. Они потому и рожают их много, что в них столько любви в сердце, что могут полюбить всех детей, какие бы они ни были.
— Перспективы развития кино в нашей стране?
— К сожалению, богатые люди, которые живут в Украине, не смотрят на свою страну. И если и становятся продюсерами фильмов, то или русских, или голливудских. Это как дерево посадить — сначала оно маленькое и должно расти — так же и кино. К сожалению, государству вообще не до этого. Пока в этой области не вижу совершенно никакого света в конце тоннеля.
— Театр имеет такие же перспективы, что и кино?
— Театр — это совсем другое. Театр, как песчаные замки: когда подойдёт волна, всё равно смоет. Вспомнят нас люди? Что останется после актера театра? Ничего.
— Знаю, что занимаетесь благотворительностью. У вас есть свой фонд?
— Занимаюсь, но как волонтер фонда «Краб». Я делаю то, что я могу, что мне под силу. И меня удивляет, почему этого не делают богатые люди, которых в нашей стране немало. Даже можно прийти пообщаться, рассказать обнадеживающие весёлые истории, почитать детям. Это уже помощь.
— Роли, сыгранные в театре, не переносите в семью?
— Нет, там другое. В жизни я не играю. Недавно себя поймала на такой мысли, что я могла играть в жизни только в детстве. Например, мне нужно было отпроситься с какого-то урока математики или физики. Зная, что у меня всегда красные миндалины, мне предлагали их вырезать, но мама не позволяла, потому что считала, что если человек с ними родился, то он должен с ними жить. И этим я могла воспользоваться, подойдя в медпункт и сказав: «У меня так болит горло, я вас очень прошу, отпустите меня». Я была добросовестной ученицей, гордостью школы, была очень активной в общественно-политической жизни. Поэтому меня отпускали. И сейчас, когда это стало моей профессией, я этим не пользуюсь в жизни.
Тем более, у меня муж театральный режиссер, и с ним такие штучки с игрой не пройдут. У моего мужа мама — актриса и отец — актёр, поэтому он умеет почувствовать, где игра. Единственное, что всегда присутствует в моей жизни — это юмор, и он меня спасает.
— Ваш муж руководитель Молодого театра, а кто в семье главный?
— У нас руководитель наш ребёнок — сын Даниил. Ему 13 лет и он руководит всеми. Например, когда он мне звонит, то это происходит так: «Мама ты где? Мама, когда ты будешь?». Такие вопросы мне могли родители задавать, но никак не я им. Наверное, это потому, что, когда я была беременной, я прочитала полное собрание сочинений Достоевского. И у меня родился ребёнок очень мудрый, умный — такой «маленький старичок».
— Как думаете, пойдет ли сын по вашим стопам?
— Он снимается в кино, озвучивает фильмы, мультфильмы. Он снимался у Анатолия Матешко ещё тогда, когда я об этом только мечтала. Сейчас снялся на киностудии Довженко в главной роли в фильме Романа Синчука «Гайдамака». Я ему говорю: «Наверное, ты будешь актёром», — а он мне отвечает: «Нет, мама, я просто этим себе на жизнь зарабатываю». Но если он захочет стать актёром, я бы настаивала, чтобы он учился не в Украине. Здесь он будет под ярлыком, что он чей-то сын. А мужчине нужно быть самодостаточным, иметь достоинство и не убеждать кого-то, что он чего-то стоит.
— Секрет вашей стройности и красоты?
— Не могу сказать, что я ничего не делаю, потому что многое делаю сама. Я умею сама себе сделать маникюр и педикюр, прическу, макияж, маски на лицо, и на это я не трачу драгоценное время, потому что в Киеве куда-то доехать, это всё сделать, потом вернуться — это для меня большая роскошь потратить столько времени. Я контролирую свой вес. После спектакля теряю вес, например, после Марии Стюарт я потеряла килограмм. В день спектакля я почти ничего не ем, но когда прихожу вечером, несмотря на все рекомендации диетологов, я наедаюсь на ночь. А на следующий день начинаю следить. Если нужно похудеть, то есть хорошая диета: неделя на супчике из сельдерея. Нормально переносится. Или не ем вечером после пяти часов. Мои представления физически хорошо нагружают. Поэтому они мне дают возможность держать форму. Я ради них держу форму, а они потом мне помогают.
Нормально питаюсь, всё ем, люблю всевозможные кашки. Люблю готовить кукурузный банош с брынзой или со шкварками. Это не для похудения. Я очень вкусно готовлю сёмгу. Мы любим простую пищу, очень много запекаем, особенно мясо и рыбу.
— А перед спектаклем для храбрости ничего не предпринимаете?
— Перед спектаклем, как перед исповедью — нельзя даже за несколько дней переедать, пить. Потому что вся твоя энергия уходит на другое, тебе надо выносить на сцену «чистый дух». Возможно, кому-то и надо. Но я убеждена, что лучшие роли актеры играют без всяких допингов.
— О чём вы мечтаете?
— Люблю мечтать. Мечтаю много путешествовать, потому что это меня обогащает, подпитывает, даёт мне энергию. Иногда мечтаю сменить профессию, кардинально всё изменить. Но параллельно в голову приходят тексты, которые я произношу на сцене по теме: «Ну, какая новая жизнь? Положение твоё и моё безнадежное. Да? — Да».
Мечтаю о возрождении кино в Украине!
Римма Зюбина.
Фото: Виталия Запорожченко
Фото предоставлены Риммой Зюбиной
