Он стоял на гребне высокого утеса, словно на капитанском мостике огромного парусного судна и смотрел вдаль. Его взору открывалась долина, над которой медленно плыли белые облака. Он смотрел поверх облаков. Круглые вершины гор по обе стороны ущелья вырывались из-под белых пушистых туч, упираясь в небо. Восходящее солнце окрашивало воздух в мягкий розовый цвет. Но внизу долину еще укрывали лиловые тени. Чем выше поднималось солнце, тем прозрачнее становился воздух, сквозь который проявлялась река, что текла по дну ущелья. Она была удивительно тонкой. Рядом вилась еще более узкая нитка дороги.
Кайзер Вильгельм любил это место больше всего на свете. Каждый год он приезжал сюда, почти на край света. Его не пугала тряска в карете через всю Европу, через страны и проливы, его сердце рвалось в этот холодный норвежский край. Только здесь Вильгельм мог быть наедине с собой. Только здесь он мог сбросить все правила этикета для царственных особ, словно снять мундир, и ощутить себя частицей мирозданья, почувствовать свою причастность к великой тайне Космоса, пылинкой которого является планета. В прохладе синих гор нет лжи и зависти, нет борьбы и соперничества, а лишь покой и сдержанная северная красота.
В те редкие минуты вечности, когда Вильгельм вел бессловесный разговор с Владыкой Мирозданья, он ощущал такое величие и блаженство, которое невозможно сравнить ни с каким земным чувством. Ни слава, ни власть не дают ничего подобного. Ощущение свободы рождает именно это слияние с первозданной природой.
Вильгельм думал, как мал и узок мир, как нелепо съедает суета будней и без того короткое время, отпущенное человеку для его познания.
Отсюда, из-за облачной выси, долина казалась такой маленькой, что уместилась бы на ладонь кайзера. А река, и нитка дороги - словно линии судьбы на его ладони. А от судьбы никуда не деться.
Когда Вильгельм уединялся в горах, ни одна живая душа ни при каких обстоятельствах не смела нарушать его тет-а-тет с природой.
Так продолжалось много лет. И вот однажды адъютант кайзера получил срочную депешу с родины. Это показалось ему таким важным, что молодой офицер рискнул потревожить Вильгельма... В ту же секунду адъютант был уволен, а Вильгельм больше никогда не навещал эти места.
Два столетья спустя
Узкое петляющее шоссе подняло нас в горы. Небольшое покатое плато, нависшее над высоким ущельем, венчал вековой деревянный отель "Сталхейм". Он был скромен, прост и патриархален. В нем все дышало домашним уютом. В одном из холлов был сложен камин, на улице под навесом - березовые поленья на растопку, любой постоялец мог разжечь его, поэтому в гостиничных коридорах порой витал едва уловимый запах смолы и дымка. Телевизоров в отеле не было, чтобы не нарушать тишину гор, зато в застекленном прозрачном холле стоял старый рояль. Отсюда можно легко попасть на зеленую лужайку, обрывающуюся в пропасть долины, над которой зависли белые тучи. Внизу - две тонкие нитки: реки и дороги. По утрам здесь можно услышать, как выпадает роса на траву.
После городской суеты попасть в эту влажную тишину было настоящим раем. Душе здесь легко и вольготно.
Если подойти к краю пропасти, мысли взмывают ввысь, а за спиной вырастают крылья. Появляется ощущение свободы и безудержного желания парить над землей, над долиной, над горными вершинами.
Это все - Сталхейм. Здесь и сегодня, бывает, останавливаются короли.
Днем народ разъезжается по экскурсиям и прогулкам, а когда наступают сумерки, собирается в большом застекленном холле отеля и рассаживается за столики. Седой пианист садится за рояль, и все пространство вокруг наполняется музыкой: джазовые импровизации на тему Дюка Эллингтона перетекают в мелодии Эдварда Грига, а вариации "The Beatles" - в сонаты Бетховена. Гости, слушая музыку, наблюдают, как за окнами сгущается синева, и как плотный туман медленно заполняет ущелье, переваливает через каменную ограду, проникает на лужайку и мягко стелется у подножья отеля.
Да, мы жили выше облаков.
Из 50 самых красивых видов на планете Сталхеймская долина Норвегии стоит на 14 месте.
#img_gallery#