Эксклюзивное интервью с китайским дипломатом беженцем Чэнь Юнлинем

СИДНЕЙ - Чэнь Юнлинь, дипломат китайского консульства в Сиднее, на днях попросивший политического убежища в Австралии, впервые предал огласке факты о существовании обширной шпионской сети китайской Компартии за границей. Его поступок вдохновил двух других должностных лиц КПК к раскрытию большого количества фактов относительно преследования китайской Компартией заграничных диссидентов и практикующих Фалуньгун. Великая Эпоха провела эксклюзивное интервью с господином Чэнь Юнлинем о его ситуации и взглядах на действия КПК.

Великая Эпоха: На дне поминовения резни на площади Тяньаньмэнь, вы выступили с разоблачением шпионской сети Компартии Китая в Австралии. Также, вы и ваша жена опубликовали заявления о выходе из партийных организаций. Угрожает ли КПК вам и вашей семье?

Чэнь Юнлинь: Когда я выступил на этом собрании, то получил широкую поддержку и симпатию людей. Я не чувствую, чтобы мне угрожали как прежде, в основном чувствую себя в безопасности. Тьма рассеивается под лучами света. Когда была обнажена правда, я почувствовал себя намного более безопасней. Но злая сила КПК должна быть окончательно рассеяна, и угроза все еще существует. Кроме того, правительство Австралии еще не решило, принять ли мое заявление о предоставлении убежища, так что я могу быть в любой момент депортирован в Китай, где подвергнусь преследованиям диктатуры КПК.

ВЭ: Между Китаем и Австралией существуют тесные торговые отношения. К тому же, КПК имеет большое влияние за границей. Показав изнанку КПК, вы сделали столь рискованный шаг. Почему вы решились покончить с этим?

ЧЮ: Это совесть убедила меня выступить вперед. Многие годы я чувствовал вину. Я предал свою совесть, и она стала разрушаться. Если бы я продолжал делать то, что делал, то полностью стал бы частью этого механизма. Последние полгода, консульство проводило “ Продвинутые образовательные сессии для членов КПК”, по существу являющиеся классами по промывке мозгов. Эти занятия мучили мое сознание. Я занимался преследованием защитников демократии и практикующих Фалуньгун. Это было против моей совести, и я страдал от чувства вины. В таких обстоятельствах, я просто обязан был сделать шаг из тьмы.

ВЭ: Сейчас вы ожидаете решения правительства о предоставлении вам убежища. Вы нуждаетесь в общественной поддержке?

ЧЮ: В настоящий момент, я все еще не уверен, что смогу остаться в Австралии. Все еще существует вероятность того, что правительство Австралии отправит меня в Китай. Я надеюсь, что общественность продолжит поддержку, более широко предав огласке мой случай. Это поможет мне чувствовать себя более безопасно.

ВЭ: Я слышал, что родители детей, которые учатся вместе с вашей дочерью провели собрание, чтобы поддержать вас. Вы можете больше рассказать об этом?

ЧЮ: За эти два дня я получил несколько известий о поддержки. Родители и преподаватели из школы моей дочери, чтобы поддержать нас провели акцию “ поддержки семьи ”. Это показывает, что общество Австралии обращает внимание и оказывает поддержку в решении проблем прав человека в Китае. Здесь, я хочу поблагодарить их за поддержку и помощь.

ВЭ: Вы отвечали за контроль над заграничными практикующими Фалуньгун, демократическими активистами, тибетской группой, группой Tайваня, и т.д. Как вы контролировали их?

ЧЮ: Контроль должен был отслеживать все их действия здесь, их новые движения, что они делают. Потом мы сообщали об этой информации КПК, и уже КПК проводила определенные противодействия. Это - то же самое, как так называемая борьба " синицы плетущей кружева ", т.е. подавить продемократические движения, чтобы защитить собственную тиранию. Я очень поддерживал продемократические движения резни 4-го июня на площади Тяньаньмэнь. Теперь, я поддерживаю демократические движения даже больше. Надеюсь, что однажды Китай кардинально изменит свою политическую систему.

ВЭ: Некоторые люди говорят, что сбежавший дипломат рассматривается как предатель Родины. Как вы смотрите на такой комментарий?

ЧЮ: Как дипломат, я служу своей стране. Но то чем я здесь занимался, нисколько не защищает интересы моей нации, а скорее наоборот, преследует моих соотечественников. Фактически я стал инструментом, используемым КПК для преследования. Это - против моей совести. Я не предавал мою страну. То, что я предал, это партийный диктат, который уже долгое время осуждаем мировой общественностью.

ВЭ: Независимо от того, какие КПК использует меры чтобы " поддержать продвинутый характер членов партии ”, уже более 2.000.000 человек в континентальном Китае заявили о выходе из китайской Коммунистической партии, Коммунистической Лиги Молодежи, и Юных Пионеров, полностью порвав с деспотическим правлением КПК, и это число быстро нарастает каждый день. Как вы рассматриваете этот огромный поток выхода из партийных организаций?

ЧЮ: Этот поток выхода из КПК – историческая закономерность. Однажды, в КПК останется несколько человек, все остальные выйдут, люди встанут и уничтожат это. В это время, наступит эра демократии. КПК продвигает Три Представления, и запускает движение " поддержки продвинутого характера членов Компартии”, но фактически ядро это гнилое, ничего уже не работает.

ВЭ: Как китайский дипломат, каков ваш уровень жизни?

ЧЮ: В Китае, эта должность ниже среднего класса. Но все должностные лица высокого уровня баснословно богаты, имеющие громадные депозиты за границей. Откуда деньги? Они получены через коррупцию, взятки и незаконный бизнес. Обычные чиновники не имеют власти и не могут стать такими богатыми; они только могут стать первоклассными инструментами для высокопоставленных лиц в краже денег и угнетения людей.

ВЭ: Австралия имеет очень тесные торговые отношения с Китаем; часто исходя из экономических выгод, Австралия даже игнорирует проблемы нарушения прав человека в КНР. Как вы думаете, реальное положение китайской экономики так же сильно как об этом думают за рубежом?

ЧЮ: Мне кажется, что люди за рубежом могут считать, что китайская экономика стремительно развивается и очень сильная. Однако фактически внутри существуют многочисленные кризисы и проблемы. Она уже на грани финансового кризиса. Сейчас, те так называемые государственные предприятия - все испытывают затруднения, и многие из них стали частными. Поверхностный взгляд на сегодняшнее положение экономики - мираж, оно полностью иллюзорно. Существует непомерный разрыв между бедными и богатыми. Рабочие, временно уволенные с работы, едва могут поддерживать самый низкий жизненный уровень, а богатые люди имеют колоссальное количество денег. Они разбогатели благодаря политике КПК. Цзян Цземинь даже завербовал капиталистов в ряды КПК. Разве партия все еще представляет людей широких масс? Это полностью изменило ее и сделало ее даже более злобной.

ВЭ: Как вы осознали природу КПК?

ЧЮ: Во время Культурной революции КПК убила моего отца, и моя семья подвергалась преследованиям, но при возвращении, я должен был благодарить ее за это. Тогда кто-то сказал, чтобы я учился в Университете Международных Отношений. Позже я стал дипломатом, имея очень успешную карьеру; все это дала мне КПК. Но фактически, причина, по которой я смог учиться в Университете та, что учился я очень усердно. Однако за время работы в Министерстве иностранных дел, постепенно я стал частью государственного аппарата КПК. Особенно, когда я прибыл в Сидней, моей работой стало противостояние демократическому движению, противостояние Фалуньгун, и это было против моей совести и желания. КПК использует такие способы, чтобы создавать людей с чрезвычайно искаженными умами. Это против моей совести и желания.